«Девушка в розовом. Марракеш», 1932
Марокканские поездки оказались очень удачными. Взгляд европейца на колониальную страну был интересен французским зрителям, и выставки, устроенные по мотивам этих поездок, пользовались большим успехом. Ее пастели и работы темперой из Марокко — это быстро сделанные вещи, но очень эмоциональные и живые. Важно, что в серебряковском восприятии марроканской натуры совершенно не было ориентации на народный орнамент — того, что иногда привлекает западных художников на востоке. У нее даже нет особенных этнографических деталей, марокканки для нее важны не как экзотические гаремные красавицы, а как колоритные натурщицы. На выставке в Инженерном корпусе многие марокканские работы показаны впервые.
«Обнаженная», 1931
Во французский период в творчестве Серебряковой появилось новое качество — воздушное восприятие, которое идет от импрессионистической традиции. Она принадлежала к тому типу художников, которые могут работать только с натурой, однако нанимать натурщиц в Париже было неудобно и дорого, и большинство «Обнаженных» она писала со своей дочери Екатерины. Дети вообще были ее главными натурщиками. На выставке много их портретов, сами они впоследствии тоже стали художниками. У всех людей, которых писала Серебрякова, было «единое лицо», как его назвал искусствовед Сергей Эрнст. Это лицо, в котором соединились ее собственные черты, вроде миндалевидных глаз, и черты ее детей и родственников. Даже когда Серебрякова писала заказные портреты, она все равно придавала лицам заказчиков сходство со своей семьей.
«Портрет Александра в карнавальном костюме», 1952
На этом портрете сын Зинаиды Серебряковой Александр изображен в маскарадном костюме. «Портрет Александра…» она написала, когда Серебрякова пригласили рисовать портреты участников венецианского карнавала. Тема маскарада никогда не была главной в творчестве Серебряковой, в отличие от ее родственников из «Мира искусства», но у нее был знаменитый автопортрет 1911 года в костюме Пьеро.
«Русская баня» (центральная часть триптиха), 1926
Творчество Серебряковой в первые годы эмиграции было в основном посвящено темам, которые волновали ее в период жизни в Нескучном и в Петербурге и переехали с ней по инерции во Францию. Например, изображение девушек в бане — прямой наследник знаменитого полотна 1913 года из Русского музея. Серебрякова как классический художник тяготела к обнаженной женской фигуре. Сцена в бане связана с воспоминаниями о России, потому что впоследствии Серебрякова уже мало рисовала бани и купальщиц, ее восприятие женского тела все больше приближалось к французской традиции: ню, обнаженные в кровати, спящая на пляже, словом, этюдный жанр.
Александр Серебряков. «Усадьба Дичли. Внешний вид», 1948
Дети Серебряковой работали в редком жанре акварельной или гуашной миниатюры в традициях русского искусства начала XIX века. Рисовали дворцы и натюрморты, иногда — оптические иллюзии. Это было домашнее творчество, которое стало востребовано во Франции среди коллекционеров. Александр мастерски рисовал на заказ виды поместий и даже писал по воспоминаниям русские усадьбы, к тому моменту уже национализированные большевиками. Среди его работ есть и изображение усадьбы Нескучное, где он родился, но на этой выставке он отсутствует. Жанр документального бытописания с точностью архитектурных деталей и предметной среды был, можно сказать, его изобретением. Для Франции того времени это было в новинку.
Екатерина Серебрякова. «Сад дворца Бельвю в Швейцарии», 1956
Нынешняя выставка в Третьяковской галерее смогла состояться благодаря Екатерине Серебряковой, которой в этом году исполнилось 100 лет. Помимо того, что она сохраняла работы своей матери, Екатерина сама рисовала небольшие по формату работы, чаще всего виды усадеб и парков или интерьеры дворцов. На рисунке изображен швейцарский парк Бельвю в английском стиле. В Швейцарии жили родственники Серебряковой, и Зинаида с Екатериной и Александром их часто навещали. Помимо портретов интерьеров и садов Екатерина Борисовна делала еще и коробки с трехмерными макетами, которые она раскрашивала вручную. Эти модели ей тоже заказывали хозяева дворцов.
Екатерина Серебрякова. «Птицы», 1955
Владельцы поместий заказывали картины собак, интерьеров и парков — это запечатлевалось для истории, и изображениями с ними украшались те же дворцы. Иногда сами владельцы этих интерьеров писали картины своих гостиных или натюрморты — в примитивной, а иногда и в профессиональной манере. В семье Серебряковых, Лансере и Бенуа эта традиция существовала издавна, поэтому она так легко возродилась у детей Серебряковой.
Автор
